Что такое посмертное донорство и как будет действовать закон о трансплантации на Украине?
Интервью с заместителем министра здравоохранения страны Дмитрием Ковалем
16.01.2020
Накануне католического Рождества, 24 декабря, в Украине почти одновременно провели три трансплантации: мужчине пересадили сердце, а двум женщинам выполнили пересадку почки. Удалось спасти три жизни, которые без трансплантации через непродолжительное время могли оборваться. Это стало возможным лишь после того, как родные человека, у которого была диагностирована смерть мозга, подписали согласие на изъятие его органов. Травмы, несовместимые с жизнью, 45-летний мужчина получил, упав с высоты.
Когда в прессе появились сообщения об успешно выполненных трансплантациях, в одном из комментариев в Facebook был четко сформулирован смысл того, что произошло. Обращаясь к родственникам ушедшего из жизни мужчины, автор комментария написала: «Низкий поклон родным донора. Ваш родной человек будет жить еще долго, только в другом теле».
Почему стало возможным посмертное донорство? Будут ли юридически защищены врачи, проводящие трансплантацию? Как работает служба трансплант-координаторов? Об этом и многом другом мы поговорили с заместителем министра здравоохранения Украины Дмитрием Ковалем. Он недавно назначен на эту должность, но проблему знает хорошо, так как непосредственно участвовал в разработке нормативных документов и положений закона о трансплантации. Кроме того, осенью прошлого года вместе с людьми, которые в разное время перенесли пересадку печени, почек, сердца, Дмитрий Коваль поднялся на Говерлу. В акции тогда приняли участие около 100 человек
«Люди с пересаженными органами, поднимаясь на Говерлу, старались доказать и себе, и окружающим, что могут многого добиться»
— Что значил для вас подъем на Говерлу в составе группы из 100 человек? Вы шли рядом с врачами и их пациентами, людьми, для которых трансплантация — не абстрактное понятие…
— Для меня было очень важно увидеть, почувствовать, с каким настроем совершали восхождение эти люди. Даже здоровому человеку сделать это непросто. А пациенты с пересаженными органами как будто хотели доказать и себе, и окружающим: мы можем многого добиться! Это был небывалый эмоциональный подъем. Я же еще раз убедился, что развивать такое направление, как трансплантация, в Украине необходимо. Пересадка органов, по приблизительным подсчетам, ежегодно требуется более пяти тысячам человек.
>> Иду на Говерлу: пациенты после трансплантации начинают восхождение
Многие годы для этого не хватало законодательной базы. Врачи не были юридически защищены. После нескольких скандальных обвинений, судебных процессов и клейма «черный трансплантолог» некоторым хирургам с трудом удалось защитить свою честь. О посмертном донорстве не могло быть и речи. И вот в конце минувшего года настоящим событием стало принятие новой редакции закона о трансплантации, а уже через две недели на базе Ковельской районной больницы состоялись две операции по пересадке донорских органов — сердца и почки, еще одна — в столичном Институте трансплантологии и хирургии имени А. А. Шалимова, куда почку доставили из Ковеля.
Три человека получили шанс на жизнь. Надеюсь, что благодаря применению такого специфического метода лечения у этих пациентов все будет складываться хорошо. В Украине и раньше проводились операции по трансплантации, но это не было системным явлением, все базировалось на энтузиазме врачей. Теперь же, благодаря изменениям в законодательстве, появилась возможность создать систему. Есть четкие критерии, понятные и врачам, и пациентам. Если раньше врач мог понести уголовную ответственность за нарушение порядка (!) трансплантации (а это формально могла бы быть даже не в том месте поставленная печать), то теперь ответственность наступает «за умышленное нарушение порядка, что привело к нанесению вреда пациенту». И, если такое действительно произошло, вина врача должна быть доказана.
— Какие еще юридические изменения делают трансплантацию более доступной?
— Вот пример: раньше чиновники или определенные структуры решали, какая больница имеет право выполнять забор органов, а в какой разрешено проводить трансплантацию. И это еще утверждалось Кабинетом министров. Волокита и условия для коррупции. А в новой редакции закона есть перечень требований к лечебному учреждению, которое собирается заниматься трансплантацией. Ковельская районная больница показала, что соответствует этим требованиям, получила лицензию на трансплантацию, и там, как мы видим, выполнили и забор органов, и пересадку. Кстати, для забора органов отдельная лицензия не нужна. Достаточно лицензии на медицинскую практику по специальности хирургия. Ведь, по сути, выполняется удаление органов.
— Объясните, пожалуйста, как может «встретиться» информация о потенциальном доноре и о реципиенте (человеке, нуждающемся в пересадке)? Ведь общей информационной системы пока не существует?
— Завершается ее разработка. Предполагается, что в начале апреля Единая государственная информационная система трансплантации начнет работать в тестовом режиме. Кроме того, должна быть утверждена также комплексная система защиты информации. Это очень важный момент! А пока работа идет в «ручном режиме». Выполнять ее будут трансплант-координаторы Центра трансплантации. Их задача — организовать и синхронизировать процессы, которые будут происходить в двух клиниках — там, где находится донор, и там, где находится реципиент.
— Сколько лечебных учреждений в нашей стране смогут проводить трансплантацию органов?
— Пока у двадцати пяти есть лицензии на трансплантацию, но сегодня этот метод лечения применяется в двенадцати. Именно эти учреждения вошли в пилотный проект Министерства здравоохранения по трансплантации. В большинстве из них созданы собственные информационные базы, в которые трансплант-координаторы заносят информацию о пациентах, нуждающихся в пересадке органов, и соответствующую медицинскую информацию (эти пациенты должны пройти типирование и каждые два-три месяца сдавать кровь, которая потом будет использована при анализе совместимости донора и реципиента).
— А как в систему будет попадать информация о потенциальных донорах?
— Что касается посмертного донорства, то никто не имеет права вести о нем речь, пока у пациента не диагностирована смерть мозга. Только после этого трансплант-координатор может проверить, давал ли этот человек согласие на донорство при жизни. Если нет, начинать беседу с его родными для получения согласия на изъятие органов. Как только это произошло, начинается этап подготовки к возможной трансплантации: у потенциального донора поддерживается на должном уровне состояние органов, его данные трансплант-координатор вводит в Единую государственную информационную систему трансплантации. Речь чаще всего будет идти о мультиорганном заборе органов, благодаря чему можно спасти жизнь нескольких пациентов из листов ожидания трансплантации. Начиная с этого момента, проводятся необходимые анализы — берутся образцы крови для проведения типирования, для подтверждения инфекционной и онкологической безопасности. Мы добиваемся, чтобы на это уходило не больше пяти-шести часов. Когда информация будет введена в базу данных потенциальных доноров, должен происходить автоматический подбор пар «донор — реципиент».
«Делая анализы, в лаборатории не знают ни пол, ни возраст потенциального донора»
— Вернемся к сложному психологическому моменту: кто должен говорить с родственниками ушедшего из жизни человека о возможном посмертном донорстве?
— Разговор начнется после того, как врач реанимации констатирует у пациента смерть мозга. Для этого существует специальная аппаратура, позволяющая сделать вывод, что человек, по сути, умер, в мозге у него наступили необратимые изменения, вернуть пациента к жизни никто не в силах, а его жизненные функции поддерживаются только с помощью медицинской техники. Этот же врач сообщает родственникам о смерти человека и может представить им трансплант-координатора, который либо работает в той же больнице, либо должен приехать из другого учреждения. Именно трансплант-координатор должен выполнить очень сложную психологическую задачу. Если он с ней справится, то родственники подпишут согласие на посмертное донорство. Только после этого, никак не раньше, будут взяты и отправлены в лабораторию анализы, чтобы выяснить, нуждается ли кто-либо из обследованных и стоящих в листе ожидания пациентов в органах с такими биологическими характеристиками. Акцентирую ваше внимание еще на том, что в лабораторию анализы поступают деперсонифицированными (анонимными) — неизвестны ни пол, ни возраст потенциального донора. Но важную роль для подбора пар «донор — реципиент» будет играть то обстоятельство, сколько времени может понадобиться, чтобы доставить орган в определенную клинику.
— Для пересадки сердца пациента пришлось везти из Киева в Ковель. И бригада кардиохирургов отправилась туда же, в районную больницу…
— В дальнейшем, надеемся, доставка органов будет выглядеть по-другому. Опломбированный контейнер могут, например, перевезти патрульные полицейские или сотрудники ГCЧС. Была даже встреча с представителями компании, которая готова со временем решить техническую задачу — доставлять органы с помощью беспилотника. Над этим также уже работают в Индии, в США. Для трансплантации фактор времени часто играет решающую роль.
— Многие обсуждают вопрос, куда можно сообщить о своем решении стать донором после смерти или, наоборот, о несогласии. Что говорится в законе?
— У нас прописана презумпция несогласия. А в Белоруссии, наоборот, — презумпция согласия. Но в Украине пока невозможно внести свое имя в список тех, кто решил в случае смерти стать донором органов. Такая база данных появится позже. В странах, где активно проводят трансплантацию, эти вопросы решаются по-разному. Но в той же Белоруссии, несмотря на то, что по закону согласие родственников не требуется, трансплант-координаторы стараются его получить и оформить документально.
— Существует не только трансплантация органов. В медицинских целях используются также ткани — фрагменты костей, роговица. Необходимо ли брать для этого разрешение у родственников умершего человека?
— Да. Такие документы нужны. Вопрос юридически уже оговорен.
— А что касается костного мозга?
— Изменения в законе дают толчок к развитию и этого направления. В Украине еще нет государственного реестра доноров костного мозга, но есть негосударственный, получивший сертификат от международного реестра. С ним начинается сотрудничество. Все доноры (а это более 830 человек) прошли специальное обследование в Германии.
— Еще один болезненный вопрос: будут ли выделяться средства украинским пациентам на проведение трансплантации в зарубежных клиниках?
— Да. Пока у нас в стране невозможно провести трансплантацию всем нуждающимся, финансирование будет продолжаться.
В Украине уже живет немало людей с пересаженными органами. И каждый год этот список будет пополняться. Ведь потребность в этом виде лечения велика: около тысячи пациентов ежегодно нуждаются в пересадке печени, 300—500 — в пересадке сердца и почти три тысячи — в пересадке почки. Чтобы органы не отторглись, этим пациентам надо постоянно принимать дорогостоящие препараты…
Эта статья расходов тоже предусмотрена. Такими препаратами пациентов должно обеспечивать государство. Важно, чтобы люди, которые получают конкретный препарат, продолжали его получать. Мы понимаем, что от этого зависит качество их жизни.
Источник: fakty.ua
Картинка: newsone.ua
