Когда у тебя есть будущее — это потрясающее чувство

История о мужестве, вере в себя, героизме и одной счастливой случайности с тонометром

пересадка почки

24.04.2020

16 апреля Мария Самошкина отметила важную годовщину. Ровно год назад ей пересадили почку, пожертвованную ее мамой. Мария рассказала нам о новой жизни, границе между здоровьем и болезнью, своей самоизоляции и самом ценном из всех возможных подарков:

Я родилась в городе Новокузнецке Кемеровской области. В семье нас было трое детей — у меня есть старшая сестра и младший брат. После рождения брата я много нянчила его — мама рано вышла из декрета на работу. Маленькой я очень любила ездить на работу с папой, машинистом бульдозера. Когда он брал меня с собой и
сажал на эту огромную махину — это было великое счастье. Я даже умудрялась в этом бульдозере засыпать, несмотря на гул. Я была таким «папиным хвостиком». С мамой мы тоже много всего вместе делали — готовили, пекли пироги. Она меня всему учила. Уже во взрослом возрасте мне все это очень пригодилось.

родственная трансплантация
Мария с мамой, Натальей Анатольевной

Когда мне было 13 лет родители хотели отправить меня в санаторий на Новогодние каникулы. Я сдала анализы для санаторно-курортной карты и они показали высокий уровень белка в моче. Вместо санатория я поехала в детскую больницу на полгода.

После долгих обследований и анализов мне поставили диагноз гломерулонефрит. Его причиной стало обострение после ветряной оспы. Попытки лечения ни к чему не привели — анализы оставались на одном уровне. Так больницы вошли в мою жизнь. Я постоянно наблюдалась, проходила обследования. Химиотерапия раз в месяц. Капельницы с циклоспорином, я их переносила очень трудно. Через несколько лет
болезнь перешла в стадию ремиссии.

Я продолжала учиться, поступила в университет на юридический факультет. Увлеклась катанием на сноуборде. При первой же возможности ездила кататься — и тело размять, и удовольствие получить. Приобщила к этому брата. Болезнь не сильно себя проявляла. Закончив образование, я поступила на службу в следственный комитет Российской Федерации, состояла в должности старшего следователя.

В 27 лет я переехала в Краснодарский край. Как-то раз мы с мужем зашли к свекрови полить цветы пока она была в отъезде. Я увидела на столе тонометр и решила измерить давление. Просто так. Я хорошо себя чувствовала и была уверена, что со мной все в порядке. Измерила и увидела цифры 220 на 160.

После этого я пошла к участковому терапевту и сдала анализы. Когда пришли результаты – креатинин уже превышал 300. Оказалось, что ремиссия перетекла в рецидив, время было упущено. Меня отправили к нефрологу в краевую клиническую больницу №1 имени профессора Очаповского — и там был вынесен приговор: кроме трансплантации почки никаких вариантов быть не может.

Я встала в гемодиализный центр на учет, наблюдалась, прошла обследование и была поставлена в лист ожидания посмертной донорской почки. Параллельно этому всему мама уговаривала меня, чтобы я не стояла в листе, а взяла ее почку. Я была категорически против. Говорила ей, что у нее уже возраст, и что у нас разные
телосложения. Приводила все аргументы, даже самые абсурдные и вымышленные. Очень волновалась за нее.

Семья сильно поднажала на меня. Мы изучили вопрос, почитали про живые и трупные почки. В итоге уговорили. Было понятно, что в листе придется ждать еще несколько лет, а креатинин уже подползал к отметке 500.

Я начала спать по 16 часов в сутки: просыпалась в 9 утра, а к часу-двум уже устраивала сончас. Не могла бодрствовать дольше, чувствовала себя как выжатый лимон. Постоянная тошнота и усталость. Укачивало даже от собственной ходьбы.

Мы с мамой решили попробовать. Она приехала из Новокузнецка в Краснодар. Мы сдали анализ на совместимость по кросс-матчу и оказалось, что мама — мой идеальный донор. Ей только нужно было подлечить желудок.

Анализы на совместимость мы сдали в декабре — а уже в апреле нам назначили госпитализацию. 15 апреля наш доктор, Владимир Леонидович Медведев, сообщил, что операция назначена на завтра. В тот день все и случилось. Маму забрали в 8 утра, меня — в 11.20. Нас пообещали, по возможности, положить в одну палату в реанимации, мы этому, конечно, были рады – находиться рядом после такой серьезной операции было очень важно для нас. Спокойнее, когда твой близкий человек рядом. Когда я очнулась — мама была рядом, на соседней койке. Подбадривала меня на сколько сама могла, подсказывала как лучше стараться дышать — когда я пришла в сознание, за меня все еще дышал аппарат искусственной вентиляции легких и в горле находилась эндо-трахеальная трубка, которая доставляла существенный дискомфорт.

Мария в реанимации

После пересадки я чувствую себя отлично. Пропала сонливость — я больше не сплю днем, разве что очень редко, чтобы себя побаловать. Никакой тошноты и головных болей. Гулять я начала сразу, чуть позднее — на достаточно большие расстояния. Через полгода после пересадки, когда разрешил врач, начала кататься на велосипеде. 

Я всегда любила путешествовать. Вылазки на природу, поездки на квадроцикле, многочасовые походы за грибами, изучение новых мест — мы с супругом много такого практикуем. После операции, как поняла, что могу ходить подольше — начала тоже устраивать поездки. Очень скучаю по сноубордингу, но пока побаиваюсь. Хочу к новому сезону встать на доску. Продумываю план, как защитить свой живот.

С мамой мы сейчас видимся довольно редко. Я живу в 4500 км от нее. Но при первой возможности, в отпуск, она прилетает ко мне. Я приобщаю ее к нашему образу жизни — мы вместе ездим, показываем ей разные места. Или мы просто болтаем и обсуждаем смешные казусы из моего детства. Сейчас я веду активную работу, чтобы перевезти их с папой сюда, к нам поближе. Хочется больше общаться и быть рядом, я очень скучаю по ним.

Я всегда вела довольно непоседливый образ жизни. Удариться об угол, стоять с велосипедом на ровном месте и сделать через него сальто, играть в теннис, подпрыгнуть за теннисным шариком и врезаться в заграждение, погнув его головой — это истории про меня. Мама постоянно смеется и расстраивается: я то там шмякнусь, то там ударюсь, то там подзаработаю синяков. Муж и мама обдумывают план, как мне более безопасно выходить на улицу. Шутят, что мне нужен специальный костюм из поролона.

Мои близкие — супруг, подруги, родители — много вложили в мою реабилитацию и сильно поддерживали меня и до, и после операции. Я очень ценю людей, которые со мной не только в те моменты, когда мне весело, здорово и мы красочно проводим досуг, но и когда мне просто нужна опора и поддержка. Это очень ценно и сейчас, когда мое эмоциональное состояние бывает обострено на фоне принимаемых препаратов. Я безумно им благодарна и очень люблю каждого из них.

Мама говорит, что она теперь спокойно спит. Она счастлива за меня. У нее было осложнение. После выписки из больницы мама настояла на том, чтобы сразу лететь домой. В день отлета она почувствовала себя плохо,
а затем потеряла сознание — ее госпитализировали. Оказалось, что у нее тромбоз. Тромб будут удалять, когда рассосутся все эти карантинные дела

За пределы собственного участка не выхожу больше месяца. Мне повезло, что мы живем в частном секторе — можно выходить гулять хотя бы по участку. За продуктами и по всем делам ездит супруг. Надевает маску, по возвращении моет руки, принимает все меры предосторожности, потому что я в группе риска. Он делает все, чтобы обезопасить меня от какой либо опасности.

Самоизоляционные меры очень похожи на то, как я живу после трансплантации. Мытье рук, дезинфекция — это мои обычные ритуалы. Мы не приглашали домой много гостей, в магазины, поликлиники и другие людные места я всегда носила маску, соблюдала социальную дистанцию. Так что особо ничего не изменилось, кроме
запрета выхода из дома.

Насколько я могу следить по новостям и соцсетям, многие люди игнорируют карантинные меры. Меня расстраивает такое поведение. Все, наверное, думают, что на улице никого не будет — в итоге гуляют целые толпы. Посидели бы все уже дома — и это бы быстрее закончилось.

Я ни разу не пожалела, что сделала пересадку. И мама не пожалела, что пошла на это. У меня поменялся взгляд на жизнь, я больше начала ценить то, что у меня есть. Близкие, которые знали меня до операции, говорят, что у меня появился свет в глазах и я стала лучше выглядеть. Когда ты здорова, когда у тебя есть будущее – это потрясающее чувство. И я рада, что у меня еще будет возможность забеременеть,
родить ребенка. Конечно, когда доктор решит, что это безопасно.

Мария и Наталья Анатольевна

Люди, которые готовы отдать близкому свою почку — это герои. Начинаю об этом говорить — начинаю рыдать. Это так ценно — иметь рядом человека, готового пожертвовать частичку себя для твоего здоровья. Это просто супергерои настоящего времени, а моя мама для меня — мой личный супергерой! Она настояла на своём и спасла меня, когда мне было совсем плохо. Не знаю как сложилась бы сейчас моя жизнь если бы не она — моя мама.

Пациентам, ожидающим трансплантацию, я бы пожелала не бояться. Я знаю, что многих терзают сомнения. Важно осмелиться на этот шаг. После ты обретаешь новую жизнь. Держитесь. Будьте сильными. Скоро, совсем скоро каждого найдет его орган. И все заживут новой, счастливой, здоровой жизнью.

Фото из личного архива героини

Ксения Боровинская

Ксения Боровинская

Журналистка, просветительница

Понравилась статья? Поделитесь!

Поделиться в facebook
Facebook
Поделиться в twitter
Twitter
Поделиться в vk
VK
Поделиться в telegram
Telegram
Поделиться в odnoklassniki
OK
Поделиться в whatsapp
WhatsApp

Подписывайтесь на рассылку RusTransplant!

Подписывайтесь на нас в социальных сетях!

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Напишите комментарий

Войти с помощью: 

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.

%d такие блоггеры, как: