"Мы с ней одной крови" - история одного спасения
Пережившая трансплантацию костного мозга девушка из Сыктывкара встретилась с донором, которая подарила ей вторую жизнь
5.11.2019
Иногда мы публикуем материалы других ресурсов. Мы можем добавить картинки, внести корректировки или уточнения – не меняющие контекста и смысла. Ссылку на источник вы найдёте в конце статьи
Владлена Новикова – миниатюрная и улыбчивая 24-летняя девушка. Только кокетливый тюрбан напоминает о борьбе за жизнь длиной в четыре года — девушка победила лейкоз. Она говорит о раке спокойно и мудро: он не заразный, лечится и, если захочешь жить, то жить будешь. О тяжелом пути, стерильных палатах, невыносимой химиотерапии и трансплантации костного мозга, которая подарила ей здоровые клетки донора, она рассказала “Комсомольской правде в Коми”.
Жизнь "до"
Четыре года назад Владлене было 20 лет. В роковой апрель 2015 года она уже месяц встречалась с парнем мечты, второй год училась в вузе, по вечерам выгуливала любимого питомца — огромного амстаффа. Все как у всех. Однажды на прогулке пес резко бросился вперед, Влада почувствовала боль в плече и пошла в травматологию. В приемном покое в глазах потемнело, девушка упала. “Беременна?” – первым делом спросил врач. После отрицательного ответа ей посоветовали просто идти домой — отдыхать от весны и экзаменов. Влада говорит, что с врачами ей вначале катастрофически не везло.
Девушка не придала значения этому эпизоду, зато ее возлюбленный в тот же вечер записал ее в платную клинику. Там, посмотрев анализы, Владе порекомендовал идти к гематологу и “чем раньше, тем лучше”. Норма гемоглобина у взрослого находится в рамках 120-140 г/л, а у Влады он был всего 85.
Закрутилась жизнь — сессия, экзамены, волнения. Времени на поход к врачу не находилось. Но в мае и июне у девушки стало темнеть глазах во время прогулок. Она садилась прямо на асфальт, а люди проходили мимо. Срочно сдала анализы — уровень гемоглобина 40 г/л! Владу госпитализировали в Эжвинскую больницу, перелили два пакетика крови и отпустили домой. На листке с выпиской написали “лейкоз под вопросом”, а врач лишь порекомендовал записаться «как-нибудь» к гематологу.
– 19 августа 2015 года пришла к гематологу в Диагностический центр Коми с анализами. Он посмотрел их и сразу выписал направление на госпитализацию в онкологический диспансер. На нем было написано “острый лимфобластный лейкоз под вопросом”. Помню, в автобус ввела в телефоне “Что такое лейкоз?” Вышла строчка “рак крови”. Не верю, обновляю страницу. Снова выходит “рак крови”. Снова обновляю. Как рак? В смысле? – вспоминает девушка.
Влада рассказала о диагнозе самым близким — парню и тете, которая ее вырастила после смерти матери. Молодой человек отреагировал мужественно, сказал, что не бросит, несмотря на предложение Влады “разойтись без обид”. Это придало ей сил.
"Думала, что врачи ошибаются"
На следующий день в онкоцентре у Владлены состоялся честный разговор с врачом. Все было прямо как в фильмах, когда после слов “У вас рак” жизнь раскалывается на две половины. Это сейчас за годы лечения она научилась принимать болезнь и жонглировать терминами не хуже врача-онколога, а тогда от слова “рак” хотелось кричать.
– Это точно лейкоз? – спрашиваю у врача. В ответ: “Точно”. Я долго думала, что врачи ошибаются. В палате долго ждала, что зайдет доктор и скажет: “Влада, это ошибка, езжай домой”. Но этого не случилось, – вспоминает Владлена.
Владу поместили в стерильную камеру на два месяца. Это обычная палата, но с двойным входом, тяжелыми дверями и с фильтрующей вытяжкой. В предбаннике, прежде чем зайти в комнату, обрабатывают руки, надевают маски и халаты. Нельзя было выходить даже в столовую, еду приносили прямо в палату. Все это для того, чтобы ни одна инфекция не подобралась к девушке, у которой уже не было иммунитета.
– Лейкоз — это когда клетки костного мозга бесконтрольно делятся. Эти клетки ни за что не отвечают, просто зашлаковывают костный мозг. У меня на момент поступления зашлакованность составляла 97%. Работали только 3% костного мозга. В крови было 68% бласта — незрелых кровяных клеток. Сейчас я понимаю, насколько все было серьезно, тогда — нет. Лейкоз может развиться молниеносно, а может пять лет быть вялотекущим, а потом сразу вылиться в острую фазу. Никто не скажет, как он живет и развивается в теле человека, – говорит Влада. Она до сих пор корит себя за то, что не пошла к гематологу после первого обморока. Четыре месяца промедления стоили ей слишком дорого.
Два месяца изоляции
Началась химиотерапия, которая должна была убить “злые” клетки. Это капельницы и таблетки, таблетки, таблетки… В октябре химиотерапия отогнала лейкоз — наступила ремиссия. Но до завершения лечения было далеко. Влада предстояло провести в онкоцентре еще семь месяцев, до мая 2016 года. Лишь на одну-две недели между химиотерпией девушку опускали домой.
– Я не хотела, чтобы навещали друзья, видели меня лысую и опухшую. Только единицы заходили вопреки моему желанию: друг угощал блинами, которые сам испек, подруга заскакивала обнять. После первого курса “химии” за мной приехали друзья на машине. Два месяца в полной изоляции без посторонних шумов, а тут едем по городу! Мы ехали по двору 20 км/час, а мне казалось, что мчимся. Домой заперлась в комнате, обняла колени с чувством “Не трогайте меня!” – вспоминает Влада.
Страшное слово "трансплантация"
Ремиссия говорила об отступлении болезни, но не давала гарантию, что лейкоз не вернется. Влада оставалась в группе риска. Девушке предложили сделать трансплантацию, то есть заменить свой костный мозг на здоровый от донора.
– Поначалу слово “трансплантация” пугало. Друзья спрашивали: “Тебе будут вскрывать голову?” Но трансплантация выглядит, как обычное переливание крови. Врачи, с которыми мне в онкодиспансере Сыктывкара по-настоящему повезло, всю информацию по этой операции разобрали по полочкам и помогли собрать документы в Институт онкологии им. Р. М. Горбачевой. Мне оставалось лишь взять документы и отправиться в Петербург, – вспоминает Влада.
В августе 2016 года она сдала кровь на подбор донора. В октябре позвонили и сказали, что донор найден! Владлена говорит, что ей чрезвычайно повезло. Ее фенотип крови настолько распространенный, что для нее нашлось огромное количество потенциальных доноров — больше трех тысяч в России! И среди них еще выбирали, кто подойдет девушке идеально. Так по телефону она услышала, что ее донором станет двухметровый 100-килограммовый мужчина в расцвете сил.
– Но не всем так везет. На сайте фонда AdVita («Ради жизни») есть реципиенты (те, кто ищет донора), которым собирают огромные суммы на доставку костного мозга из-за рубежа, потому что в российской базе для них донора нет. Есть регистр Stefan-Morsch-Stiftung (Фонд Стефана Морша), созданный в 1986 году семьей погибшего от лейкоза юноши, есть регистр в США. Они многомиллионные, но и в них для некоторых реципиентов находят всего 1-2 доноров! – говорит Влада.
Нашли донора!
Трансплантация оплачивается государством по квоте, а вот приезд донора и его проживание в Петербурге ложится на плечи реципиента. Родные помогли собрать девушке около 150 тысяч рублей. Эти деньги должны были пойти на билеты, отель и обследование донора, ведь он жил неблизко. Но в последний момент ситуация изменилась и донорам стала девушка, которая живет в северной столице. Оплатить ей нужно было всего 20 тысяч на операцию. Наконец, определили дату трансплантации – 22 февраля 2017 года.
Операция была рассчитана до мелочей. Сначала Влада прошла агрессивную химиотерапию — пила по 113 таблеток каждые 6 часов, чтобы они убивали ее костный мозг. Дополнительно ставили капельницы в режиме 24/7. В день, когда костный мозг был уничтожен, прошла трансплантация. Медики называют это “днем ноль”. В этот же день, вернее сказать, в этот же час, у донора забрали клетки костного мозга путем несложной операции и сразу же перелили кровь с костным мозгом Владе.
– 20 минут прокапали, и все. После переливания опять “химия”, а затем восстановление. Это время, когда эти клеточки костного мозга в моей крови должны найти свое место и начать размножаться. В это время иммунитета нет, я лежала овощем. Клетки долго не хотели приживаться, анализы были плохие, постоянно переливали гемоглобин. Врачи говорили, что возможна повторная трансплантация. Это был ад. Но все обошлось, через полтора месяца меня выписали, – вспоминает девушка.
Страшное позади
Влада вернулась в Сыктывкара, а ее организм привыкал к чужим клеткам в крови. Те приживаться не хотели и “атаковали” тело девушки – невыносимо шелушилась кожи, воспалились глаз, держалась высокая температура. Лишь через год анализы пришли в норму. Правда, даже спустя два года после операции у девушки не растут волосы — так сказалась агрессивная химиотерапия перед трансплантацией.
Жизнь понемногу становилась такой, как у всех. Иногда она думала о своем доноре. Девушка знала, что это была 38-летняя женщина — худенькая и высокая. После трансплантации Владе передали самодельную открытку от донора, на которой была написано “Поправляйся быстрее” на английском языке. Это все, что связывала ее с человеком, который пожертвовал для нее клетки костного мозга. Сыктывкарка пыталась представить спасительницу, но не могла. К тому же, первые два года после трансплантации доноры и реципиенты видеться не могут.
– Почему? Представьте, вы стали донором, а пациент умер. Чувство вины может сломать человека. Но, как правило, через два года риски уже позади и можно организовать встречу. В моем случае инициатором встречи был фонд AdVita, который помогал мне с подбором донора. В августе этого года врач позвонил и спросил: “Готова встретиться?” Да, конечно! – рассказывает девушка.
Встреча, которую не забудешь
9 сентября 2019 года состоялась долгожданная встреча Влады и ее донора в Петербурге. Такие события редко, поэтому обставляются с особой торжественностью. Только что прибывшую из Сыктывкара Владлену Новикову окружили камеры, журналисты, все бегали, суетились.
>> «Наконец я смог обнять его»: истории реципиентов и доноров костного мозга
– Думаю, почему все волнуются, почему так на меня смотрят? Меня посадили за столик в красивом отеле. Ольга, мой донор, села напротив. Некоторое время мы просто смотрели друг на друга и улыбались. Вокруг все молчат, смотрят на нас, чего-то ждут. Что же нам делать? Заплакать? Обняться? И я и заговорила первой: “Я не знаю, что в таких случаях говорят, поэтому просто скажу — спасибо!” Мы взялись за руки, но поначалу смущались. Когда все ушли, мы болтали три часа. Ольга расплакалась. Я же после трансплантации потеряла способность плакать, – вспоминает Влада.
Ольга — волонтер фонда AdVita с девятилетним стажем. Она не считает себя героем, а называет себя обычным человеком. Но Владу ее решение отдать клетки костного мозга незнакомому человеку не перестает поражать.
– Ольга считает, что так должен делать каждый человек. Но я думаю, что для этого нужна смелость. Обычно люди стараются не касаться болезни: пока не со мной это происходит, я в стороне. Теперь мы даже не сестры, мы реально с ней одной крови. Во мне течет полностью ее кровь. Ни родители, ни сестра не будут так идентичны, как мы с ней, – говорит девушка.
Влада поддерживает связь с Ольгой, советуется, делится новостями. Для Влады ее донор стал ближе некоторых друзей, которые растворились в тяжелые времена.
Жизнь "после"
Сложно привыкать к мысли, что у тебя рак. Но и к обычной жизни без болезни сразу не привыкнешь. Тяжело забыть друзей, которые перешли в статус неблизких. Тяжело вспоминать месяцы боли. Влада уверена, что ей невероятно повезло. Перед ее глазами в онкодиспансере развертывались настоящие жизненные драмы. Например, мужья приезжали разводиться со смертельно больными женами, чтобы успеть поделить имущество. А ее молодой человек Михаил не оставлял ее никогда. Влада знает, что он одна из причин того, что она до сих пор жива.
– Рак лечится, и он не заразен. Если ставят такой диагноз, не надо говорить себе — это все. Если сам себе подпишешь приговор и скажешь “умираю”, так и будет. Наш разум творит действительность. Это я видела сама. На моих глазах умерла девушка, у которой анализы были лучше моих. Но она все время твердила, что это конец. И ее не стало. Сдаваться нельзя, иначе ты просто проиграешь жизнь. Да, я выпала из жизни на четыре года, у меня нет образования, филиал вуза, где я училась, закрылся. Но больницы научили ценить элементарные вещи. Пожарить котлеты любимому — это кайф. Удовольствие выйти в магазин, идти пешком по улице. Я постоянно напоминаю себе: цени, что есть здесь и сейчас, ведь всего этого могло и не быть, – убеждена Владлена Новикова.
Источник: komi.kp.ru
Теги: пересадка костного мозга, донор костного мозга, лейкоз, пересадка костного мозга жизнь после, трансплантация костного мозга истории
