Ретрансплантация в Беларуси: истории людей
Два месяца назад в Белоруссии впервые провели повторную трансплантацию сердца. Всего хирургический опыт страны насчитывает 190 ретрансплантаций. Газета «Рэспубліка» рассказывает о людях, перенёсших повторную пересадку органов
Иногда мы публикуем материалы других ресурсов. Мы можем добавить картинки, внести корректировки или уточнения – не меняющие контекста и смысла. Ссылку на источник вы найдёте в конце статьи
Когда Александр Каптюг из Вилейки ложился на операционный стол, то еще не знал, что его болезнь выведет белорусскую трансплантологию на новый уровень. Он – тот самый пациент, жизнь которого во второй раз завели новому донорскому сердцу. Теперь в Беларуси успешно делают не только трансплантацию, но и ретрансплантацию сердца. После операции прошло два месяца.
“Чувствую себя нормально. Практически всё наладилось”, – говорит Александр.
>> Видео: в Беларуси впервые провели повторную трансплантацию сердца
До этого он пережил два вмешательства: операцию, чтобы дождаться пересадки, и саму трансплантацию. Мужчина страдал приобретенным пороком сердца. Последние три года с донорским органом он работал инженером на предприятии. В августе сердце сдало, каждый шаг давался с большим трудом. Оставался единственный вариант — ретрансплантация.
“Сама операция для пациента — глубокий сон без сновидений. Вечером уснул, утром проснулся. А чтобы самочувствие полностью восстановилось, все уже гораздо дольше и труднее. Двигаюсь, что-то делаю. Как только оклемаюсь, выйду на работу”, – рассказывает пациент.
Я живой, я живой
Михаил Миронович из Минска за свои шестьдесят лет пережил шесть операций. Несколько раз он оказывался на краю жизни и смерти. Первый раз – в тридцать лет, когда попал в автомобильную аварию.
— Были перебиты ноги, таз, порван кишечник, его сшили, а внутри все спаялось, как у осьминога. Жене вечером сказали: «Готовьтесь к худшему». Утром родные приехали за телом, а я живой. Случилось чудо: приехала одна решительная врач и провела мне уникальную операцию. Супруга три месяца смесью кормила. Придёт, приклонит ко мне голову и плачет. Сначала ей сказали, что я не жилец, а потом, что не ходок.
Пролежал в больнице месяцев пять, встал на ноги, восстановился. Предупредили: лет через двадцать жди проблем с печенью. Я не придал значения. Живой, и слава богу. Однажды хорошо отметили день города. А назавтра стало совсем худо. На работе напугал всех своим нездоровым видом. Коллеги настояли, чтобы пошел к доктору.
Мы уже продлили вам жизнь
— Медсестра с результатами анализов в руках сказала: «Жить вам, мужчина, недели две-три осталось». Я нервно посмеялся и пошёл. Лечился в инфекционной больнице, потом в «девятке». Врач Мария Александровна уговорила меня на пересадку печени. Всё было хорошо три года, а потом резко пожелтел, почернел — пошло отторжение.
Мне сказали: «Простите, мы уже продлили вам жизнь. Больше помочь нельзя». Пообещали, что дадут сильные обезболивающие. Попрощались и ушли. Это ужас был. Не помню, как долго находился дома в плохом состоянии, и вдруг вызывают в больницу: «Появилась печень, можем пересадить её только вам».
Изменился
Очнулся после второй пересадки и испугался, что меня примут за мёртвого. Говорю: «Я живой, живой». А медсестра успокаивает: «Знаем, знаем». Оказалось, парень разбился возле Полоцка. Его орган меня и вытащил.
Три года работает печёночка исправно. Дачу приобрели. Выращиваем, строимся. Занимаюсь немного по хозяйству. Баньку люблю. Жена говорит, после ретрансплантации изменился: больно восприимчивый теперь. Конечно, столько раз на волоске, а живой.
Год без диализа – уже не зря
Андрей Асаула окончил университет, устроился по распределению и ушёл на последипломные каникулы. Вдруг повестка из военкомата, медкомиссия и диагноз гломерулонефрит. Капельницы, уколы, таблетки — всё казалось проходящим. Не в этот раз вылечат, так в следующий. А заболевание развивалось.
Однажды почки отказали, и Андрея подключили к аппарату искусственной почки. Но даже в период гемодиализа психологическое отрицание продолжалось – он не верил, что всё может быть так плохо.
— Я все ещё не осознавал, что пришла большая беда, и я могу умереть. Пошел в 4-ю больницу, чтобы узнать, делают ли в нашей стране пересадки. Это был 2006 год. Меня записали, а на третий день уже позвонили. По своей беспечности едва не упустил донора.
Мобильник разрядился, а я гулял по городу. Подхожу к двери, телефон домашний разрывается. Вызывают из больницы, говорят, мол, не могут дозвониться, а почка не ждёт. Я успел.
Кажется, умираю
После операции чувствовал себя как нормальный человек шесть лет — работал, играл в теннис. Словно проскочил через болезнь. Казалось, так будет всегда. Может, поэтому относился к себе легкомысленно. Диеты сильно не придерживался, в рекомендации врачей не вникал.
Как-то заболел, принимал антибиотики, но становилось все хуже. Оказалось, организм отторгает почку. Её удалили, а меня на диализ. Было очень плохо, особенно первое время, появился страх. Чуть кольнет, кажется, умираю. Анализы «плавают».
Олег Руммо
директор Минского научно-практического центра хирургии, трансплантологии и гематологии
Пациент, нуждающийся в ретрансплантации, становится в лист ожидания на общих основаниях. В зависимости от тяжести самочувствия, от того, насколько донорский орган соответствует тому или иному реципиенту, выполняется операция.
Повторная пересадка печени значительно сложнее первой, потому что в этой зоне уже было вмешательство, есть спаечный процесс. В случае с почкой операция выполняется на другой стороне, но там возникают более тяжелые проблемы. Как правило, связанные с наличием антител.
Почка не прощает того, что прощают другие органы. Особенно это касается соблюдения режима. По зарубежной статистике, до 30 процентов ретрансплантаций связано с безответственностью пациентов. Мы таких исследований не проводили, но и у нас подобное имеет место.
Максимально почку и печень пересаживали три раза. В листе ожидания на повторную пересадку печени находится 7 человек. Пересадку почки ожидают значительно больше пациентов
Годы на диализе
Когда мне удалили донорскую почку, думал, сейчас опять подвернется счастливый случай, мне пришьют новую и я побегу. Угнетенность пришла позже, когда на диализе проходили годы, а органа всё не было. Думал, а вдруг меня потеряли или удалили из листа ожидания? Родные поддерживали, а также врач на диализе.
Вторую пересадку ждал как чуда. И в этот раз с телефоном вообще не расставался – ждал спасительного звонка. После того, как я едва не пропустил первую операцию, даже в туалет с телефоном ходил. Хирург позвонил спустя пять лет, когда я был на диализе. У меня сразу появилась надежда. Не сомневался, что мне помогут.
Лучше первой
Вторая донорская почка приживалась медленно, но сегодня анализы лучше, чем после первой трансплантации. Все неприятные ощущения сняло как рукой. Ушли страхи. Я снова ощутил жизнь в ее полноте. Работаю на полставки. Год без диализа — уже не зря. Я ем со вкусом, могу попить чаю, водички. Уже классно! Конечно, теперь слежу за здоровьем.
Эффект бабочки
Ирине Войтко из Барановичей отвели максимум два месяца жизни после обнаружения хронической почечной недостаточности. С тех пор она живёт уже более двадцати лет.
Она жива благодаря донорским органам и аппарату гемодиализа – в перерыве между пересадками. Два года назад Ирина пережила третью трансплантацию.
— В отчаянии я готовилась к худшему. Отпустила жениха, чтобы никого не отягощать своей болезнью. Он обещал поддерживать, но скоро ушёл. Я приняла его выбор с рассуждением: «Главное — семья и дети. Если не могу этого дать я, пусть даст кто-то другой».
Прошли отпущенные два месяца. Потом три года. Жила тяжело — на заместительной терапии. Иногда по дороге на диализ слышала за спиной шепотки прохожих:«Смертница пошла». Я и сама видела, как люди уходят. Не каждый мог адаптироваться к процедуре. Поэтому периодически откладывала на черный день, а потом перестала.
Решила, что если понадобится, соберут деньги и без меня. Юмор, пусть и черный, не раз прогонял скребущих на душе кошек. Мысли о жизни всегда побеждали. Я подумала: мою фамилию носили воины. Кто-то воевал с врагами, а я борюсь с болезнью и просто так не сдамся.
Потеряла счёт времени
В 2001 году меня впервые взяли на пересадку почки. Трансплантат отработал три года, а потом началось отторжение. Донорская почка угасала. Снова диализ и ожидание повторной пересадки. А спустя четыре года новый орган и год передышки.
После того как «выбросили» первую и вторую почки я потеряла счёт времени. Жизнь сузилась до направления: дом — диализное отделение и обратно. Несмотря на это, я долго не решалась вновь записаться в лист ожидания.
Боялась новой пересадки
Я едва вставала с постели, а чтобы почистить зубы, держалась за стиральную машину. Пройти 50 метров было, как подняться на Эверест. Приходили нехорошие мысли о бессмысленности этой жизни.
Давление падало, сама доползала до холодильника, брала лекарство и колола, потому что скорая могла не успеть, а я живу одна. Иной раз, страшно сказать, просила: «Господи, дай мне возможность не проснуться». Я боялась, что ещё одну трансплантацию просто не переживу.
В листе ожидания на повторную пересадку печени находятся 7 тысяч человек, почки — намного больше. Осенью 2016 года стояли по-летнему теплые дни, а предчувствовала, что приближается фатальное для меня время. В комнату залетела бабочка и приземлилась мне на палец.
Сергей Спиридонов
заместитель директора по хирургической помощи Республиканского научно-практического центра «Кардиология»
Раньше не было потребности в ретрансплантации сердца, и мы были не готовы. Проблемы с трансплантатом у пациентов начинаются через 7-15 лет после операции. Мы начали делать пересадки десять лет назад. За это время спасли более 350 человек.
Теперь как раз подошло время, когда у некоторых пациентов развивается васкулопатия трансплантированного сердца — сужение коронарных артерий. К сожалению, это неизбежно. Мы наблюдаем еще одного человека, которому скоро потребуется повторная пересадка
Огромное желание жить
Сидит, не улетает. Тогда я загадала ещё пожить, чтобы мне поскорее сделали операцию, и согнала насекомое в окно. Звонок раздался спустя полторы недели утром. Я увидела минский номер и поняла: есть почка. Ждала её полтора года. У меня 4-я группа крови, и то, что мне трижды посылался свыше донор, — большое везение. Я счастливый человек.
Шансов не давали. Неоднократные кровотечения, букет осложнений. Но внутренний голос твердил: «Вставай и иди!» Несмотря на временное отчаяние и порой чувство одиночества, у меня огромное желание жить. Я была слабая, худая, даже в росте потеряла, столько проблем со здоровьем.
Считала, не вынесу. А после операции вернулась домой в эйфории, хотя и не сразу сила пришла. Состояние до и после как небо и земля. Врачи и доноры не раз продлевали мою жизнь. Стараюсь жить очень осмысленно, радовать людей. Если могу, всегда прихожу на помощь. Важно делать добро, а не просто жить в свое удовольствие.
Лучше, сильнее
Это время сделало меня лучше, сильнее, отзывчивее. Как бы плохо ни было, лишний раз не просила посторонних о помощи. Почти ползла на диализ, но сама. Я просто не позволяю себе сломаться. За два последних года окрепла. 22 километра на велосипеде этим летом проехала.
Я поняла: жизнь, на самом деле, проста. Не голодный, есть крыша над головой, можешь поделиться едой, одеждой с кем-то — вот оно счастье. Хочется быть нужной, жить, делиться радостью.
Трансплантация — это не передать, какое важное мероприятие. Нужно строить новый центр, развивать это направление дальше. Врачи у нас потрясающие, опыт колоссальный, надо им делиться с другими странами.
Источник: sb.by
Понравилась статья? Поделитесь!
Подписывайтесь на нас в социальных сетях!
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ