В предыдущем материале мы опросили людей, которые сопровождали своих близких на пути ожидания трансплантации, были рядом все время до операции и остались после, когда угроза уже миновала и можно вернуться к обычной жизни. Вот только вернуться к ней очень сложно, ведь призраки прошлого так просто не отпускают, наполняя, казалось бы, вполне уже спокойные будни страхами, внезапными паническими атаками, депрессией и триггерами.

RusTransplant пригласил психолога Елену Перминову, уже несколько лет работающую с состояниями при продолжительной болезни, а также до и после трансплантации органов, для того, чтобы выяснить, есть ли методы и способы самостоятельного выхода из ПТСР и чем может помочь психолог.

  Елена Перминова, психолог

Для того, чтобы решить какую-то проблему, сначала нужно признать ее наличие. В данном случае – признать, что ПТСР есть, и договориться с собой о приложении усилий к его устранению. 

Но разбрасываться диагнозами вслепую тоже не стоит. Классические признаки ПТСР: хронический высокий уровень тревоги, депрессия, психосоматические расстройства. При этом пострадавший, как правило, стремится к воспроизведению травмы из своей жизни даже в ситуации, когда уже ничего не угрожает. Причем, вызвать это расстройство может как постановка диагноза вашему близкому, так и путь в листе ожидания, связанный с большим стрессом, и, конечно, сама операция.

Я бы разделила посттравматические расстройства на две группы: простые ПТСР и мотивированные ПТСР. У простых есть конкретные симптомы (ПА, апатия, бессонница, ночные кошмары, триггерные воспоминания, страхи). Они локальные, и люди с ними проще расстаются, так как «защищать» эти проявления потребности нет. Но в то же время их часто обесценивают. Так, например, ведет себя Илья, отец-донор Матвея – реципиента части печени: «…наверное, боюсь до сих пор. Напрягаюсь, когда рядом с Матвеем кто-то чужой громко кашляет или болезненно выглядит. <…> ПТСР? Нет, это все переизбыток эмоций и мыслей».

Мотивированным ПТСР тоже свойственны вышеперечисленные симптомы, только они сложнее замечаются человеком. Про них, как правило, подробно рассказывают, больше уходя в переживания, эмоции, будто знакомя с чем-то очень важным. Так происходит потому, что у этого типа ПТСР есть мотив, и такое поведение выгодно в длительной перспективе. Мотивом может оказаться, например, потребность в нужности кому-то: человека мало интересует собственная жизнь и, не помогая кому-либо, он остро чувствует свою ненужность и бессмысленность. А может быть и неслучившаяся сепарация (чаще родителя от ребенка), которая, в частности, прослеживается у Ирины, мамы-доноры Севы – реципиента почки: «да и до сих пор боюсь, хотя уже 17 лет прошло…  Сейчас стало немного спокойнее – мы (!) под защитой лучшего доктора <…> Но если честно, я до сих пор не верю и не приняла болезнь, каждый день думаю, почему у нас (!) так…». Местоимения «мы» и «нас» явно говорят о том, что мама не сепарировалась от взрослого сына, давно живущего своей жизнью. 

В какой группе вы бы ни находились, эффективнее будет обратиться к психологу. Однако для простых ПТСР можно дать ряд рекомендаций, которые в определенной степени можно попробовать реализовать самостоятельно. 

Паническая атака – это результат накопившихся, не отрефлексированных негативных эмоций. Самый действенный способ уменьшить количество ПА или избавиться от них вовсе – выразить накопившуюся агрессию, страхи и усталость. Как? Психологу, в дневнике, в диалоге с собой вслух (можно повторять несколько раз и вообще взять этот инструмент на постоянное вооружение в повседневной жизни). Друзья подойдут лишь те, которые смогут молчаливо участливо выслушать, поддержать/выдержать без каких-либо оценочных комментариев.  

Апатия – результат усталости (в том числе эмоциональной от постоянного выдерживания тяжелой ситуации) или потеря интереса (когда ситуация разрешилась, и на первый план вышла обычная отложенная жизнь). В случае усталости требуется качественный отдых, сильно отличающийся от предшествующего периода. В случае потери интереса – вспомнить, ограничения каких условий жизни или желаний ощущались болезненнее всего, и попробовать реализовать эти желания. Даже просто ванна с пеной вместо быстрого душа или поход на концерт допоздна вместо необходимости постоянно быть рядом будут засчитаны вашей психикой как плюсы.

Бессонница – это результат скопившегося напряжения. Для сна нужно ощущение безопасности и следующее за ним расслабление. Компенсировать чувство безопасности можно контролем, вот только тогда с засыпанием могут возникнуть сложности. Важно пробовать отпускать контроль, начиная доверять себе и организму близкого человека. Во сне, через ночные кошмары, возможно проживание пугающей ситуации. Нормально, если это разовые эпизоды, но если сны повторяются – нужно дать им выход, как при ПА.

Триггер – это некое событие или условие, запускающее у человека определенную эмоциональную реакцию: звук больничной аппаратуры, запахи препаратов, поход в поликлинику и т.д.. Иногда эта реакция бывает настолько мощной, что провоцирует непредсказуемые действия/реакции, лишенные логики и смысла в данных обстоятельствах. В этот момент важно возвращать себя в настоящее, буквально сообщить своему мозгу, что это реакция из прошлого. Например, испугавшись запахов больницы, сказать себе что-то вроде «я пришел сюда на свое обследование, чтобы подтвердить, что у меня все хорошо, это не связано с моим ребенком/другом/родственником», услышав звук концентратора – «сейчас он помогает дышать другому (!) человеку, потому что ему это надо, а легкие моего близкого прекрасно справляются сами!». Подобные объяснения нужны нашему мозгу, чтобы заметить и подтвердить новый положительный опыт. 

Зафиксировать себя в моменте здесь и сейчас и восстановить эмоциональное равновесие помогает практика заземления. Можно перечислить все зеленые предметы вокруг себя, почувствовать землю под ногами, стул под ягодицами, заметить погоду, обратить внимание, что делают люди вокруг.

Страх ухудшения – это результат негативного опыта. Он нужен нашей психике, чтобы мы всегда были готовы предотвратить угрозу. И разорвать болезненную связь может только накопленный позитивный опыт. Для этого потребуется… замечать улучшения: пришли хорошие результаты анализов, больше смог сегодня пройти, спокойнее дышит, реже жалуется на боли и т.д.. Со временем вы сможете сменить фокус с ожидания угроз на наблюдение за ремиссией. Так жить гораздо приятнее.

Еще страх ухудшения может догонять, потому что жизнь в такой негативной настороженности вам знакома и понятна, а мозг просто живет по известной ему программе. Тогда стоит в деталях продумать сценарий вашей новой спокойной счастливой жизни, параллельно наблюдая за тем, как вы реагируете на эти фантазии (обнаружение неприятных эмоций – это повод обсудить происходящее с психологом). Так мозгу будет из чего выбрать. 

Рано или поздно встанет вопрос «Как вернуться в свою жизнь?». И тут абсолютно все в ваших руках. Я бы предложила пойти двумя путями: в прошлое и в будущее. В прошлом – вспомнить, как ваша жизнь была устроена раньше (старые привычки, занятия, график). Если вам и сейчас это нравится – начать внедрять. В будущем: построить план дальнейшей жизни. Вы хоть раз в жизни в деталях задумывались, чего вам хочется? Самое время это сделать. Прописать желания (лучше ручкой по бумаге, это позволит внимательнее обдумать все детали и задействует разные модальности восприятия) и начать действовать. Поначалу могут быть откаты – это нормально. Главное, сохранять мотивацию и пробовать вновь. 

Все выше перечисленное может даваться с трудом или не иметь результата, поскольку в этих случаях действительно крайне сложно изменить ситуацию без помощи психолога. И если у вас так, и симптоматика ПТСР не проходит – значит, пора задать себе вопрос «что держит меня в этом состоянии?». И уже по ответу можно будет идентифицировать мотивированный ПТСР. А дальше – терапия по возвращению фокуса на себя с поиском мотива и решения.

Материал, на который ссылается специалист: «Я до сих пор каждый день в страхе». Выгорание и ПТСР у близких, сопровождавших реципиентов до и после трансплантации