Как известно, существует две основные формы волеизъявления на посмертное донорство: «испрошенное согласие» и «презумпция согласия». Тот или иной вариант, а также особенности процедуры получения согласия на изъятие органов для трансплантации после смерти человека закрепляются в законодательстве страны. Две модели могут существовать одновременно. Например, в России, если речь идет о взрослых, действует «презумпция согласия», если о детях, то «испрошенное [у родителей] согласие».

Концепция «испрошенного согласия» предполагает, что изъятие органов для трансплантации возможно, если при жизни человек выразил свое согласие стать донором или такое разрешение получено от родственников после его смерти. 

Когда действует «презумпция согласия», наоборот, считается, что каждый человек не возражает стать донором после своей смерти. Если по каким-то мотивам он против этого, то при жизни может выразить свое несогласие. Близкие родственники также имеют право возразить против изъятия органов в случае отсутствия волеизъявления умершего.

Периодически в разных странах возобновляются дискуссии по поводу того, какую из форм волеизъявления считать предпочтительной. Иногда такие обсуждения приводят к изменению законодательства. В последние годы имеется устойчивый тренд к переходу от модели «испрошенного согласия» к «презумпции согласия»: Чили (2010), Финляндия (2010), Греция (2013), Уругвай (2013), Уэльс (2015), Колумбия (2016), Исландия (2019), Нидерланды (2020), Англия (2020), Шотландия (2021), провинция Новая Шотландия в Канаде (2022), Швейцария (2022). В Австралии, Дании, Германии, Израиле, Румынии и в некоторых штатах США ведутся обсуждения таких изменений.

Этот вопрос имеет большое социальное значение и всегда находится в фокусе внимания общества. Поэтому в дебаты очень активно вступают различного рода публичные персонажи, имеющие весьма косвенное отношение к проблеме и поверхностно ее понимающие. Медицинское сообщество в целом и, тем более, профессионалы в области донорства и трансплантации органов часто считаются заинтересованной стороной, а высказываемые ими мнения – предвзятыми.

Тем не менее, принимаемые решения в первую очередь влияют на их работу и возможность оказывать помощь пациентам, нуждающимся в пересадке органов. Вопрос о том, какое влияние оказывает принятая форма волеизъявления на донорскую активность, является предметом научного анализа. Важная работа по этой теме была недавно опубликована в British Medical Journal. Авторы создали модель принятия решения о возможности посмертного донорства органов, которая объединила в себе все сценарии развития событий. Целью анализа было оценить эффект, который оказывает именно форма волеизъявления, а не другие факторы.

Оказалось, что в восьми из девяти возможных сценариев и «испрошенное согласие», и «презумпция согласия» приводят к идентичным результатам. Только в одном случае, когда ни умерший, ни его родственники не выразили свою волю, а процесс принятия решения определялся правилами, действующими по умолчанию, имелись различия: при «испрошенном согласии» изъятие не выполнялось, а при «презумпции согласия» – выполнялось. По оценкам авторов, такой сценарий реализуется не более чем в 5% случаев и не приводит к существенным изменениям количества эффективных доноров.

Таким образом, полученные результаты демонстрируют весьма не высокое влияние, которое непосредственно форма волеизъявления оказывает на донорскую активность.

Высокий методологический уровень исследования и тщательность проведенного анализа не позволяют подвергать сомнению сделанный вывод. Но следует подчеркнуть, что в отечественной практике сценарий, когда отсутствует волеизъявление и умершего, и его родственников, является доминирующим по частоте. Причина – отсутствие простого и доступного механизма выразить и зафиксировать при жизни свое решение по поводу донорства органов после смерти. В соответствии с действующим законодательством совершеннолетний дееспособный гражданин может в устной форме в присутствии свидетелей или в письменной форме, заверенной руководителем медицинской организации либо нотариально, выразить свое волеизъявление о согласии или о несогласии на изъятие органов и тканей из своего тела после смерти для трансплантации. 

Решение этой проблемы существует – создание электронного регистра волеизъявлений. В случае «презумпции согласия» – это регистр отказов от донорства. О планах внедрить такую систему было заявлено более четырех лет назад, однако до настоящего времени ее нет. Наличие такого регистра позволило бы снять с родственников ответственность за корректное донесение до врачей воли умершего. В минуты сильного горя мы не всегда можем четко осознать, что речь идет не о наших взглядах на донорство, а исключительно о решении погибшего родственника, если он высказывал его при жизни. Подмена своим мнением воли хоть и очень близкого, но другого человека – неправильный поступок и большая ошибка, которую потом исправить уже невозможно.

Molina-Pérez A, Rodríguez-Arias D, Delgado J. Differential impact of opt-in, opt-out policies on deceased organ donation rates: a mixed conceptual and empirical study. BMJ Open. 2022 Sep 8;12(9):e057107. doi: 10.1136/bmjopen-2021-057107. PMID: 36441113.